Неточные совпадения
2 марта. Все ждали нашего Кита, но его до сих пор нет… Подождем… все преодолевается
терпением. — Это
добродетель русских… [Ждать надо было давно обещанного разрешения на выезд Н. С. и П. С. Бобрищевых-Пушкиных из Сибири.]
За всем тем, отнюдь не желая защищать превратные толкования, я все-таки думаю, что первая и наиболее обязательная
добродетель для тех, которые, подобно урядникам, дают тон внутренней политике, есть
терпение.
Я был плохо приспособлен к
терпению, и если иногда проявлял эту
добродетель скота, дерева, камня — я проявлял ее ради самоиспытания, ради того, чтобы знать запас своих сил, степень устойчивости на земле. Иногда подростки, по глупому молодечеству, по зависти к силе взрослых, пытаются поднимать и поднимают тяжести, слишком большие для их мускулов и костей, пробуют хвастливо, как взрослые силачи, креститься двухпудовыми гирями.
Но немного подобных стихов в европейских литературах; немногие поэты возвышались над интересами кружков и решались отказаться от воспевания отвлеченных
добродетелей — храбрости, решительности, верности,
терпения и т. п., или от сияющих игрушек вроде великолепных мостов, зданий, фейерверков и пр., или, наконец, личных ощущений при взгляде на звезды, при прогулке вдвоем, при посещении музея и т. п.
Чаще других встречающийся тип, — тип более всего милый, симпатичный и большей частью соединенный с лучшими христианскими
добродетелями: кротостью, набожностью,
терпением и преданностью воле божьей, — есть тип покорного вообще.
— По силе и возможности дастся вам понятие о тех путях; но теперь следует вам знать, что послушание,
терпение и скрытность суть главнейшие предметы, которые требует от вас в начале общество, в которое вы вступить намерены. Чувствуете ли вы себя способными облечься сими первоначальными
добродетелями?
Они говорят: «Само собой разумеется, что все эти заповеди о
терпении обид, об отречении от возмездия, как направленные собственно против иудейской любомстительности, не исключают не только общественных мер к ограничению зла и наказанию делающих зло, но и частных, личных усилий и забот каждого человека о ненарушимости правды, о вразумлении обидчиков, о прекращении для злонамеренных возможности вредить другим; ибо иначе самые духовные законы спасителя по-иудейски обратились бы только в букву, могущую послужить к успехам зла и подавлению
добродетели.